Право учить. Работа над ошибками - Страница 22

«Вот видишь, сколько всего ты узнал! Но если никому не расскажешь о своих открытиях, они могут пропасть зря. К тому же... Позволь тебя поздравить!..»

С чем?

«С первым сотворённым собственными руками tah’very!..»

И правда. Сотворил... Или натворил? А, какая разница! Важно, что обезопасил мир от кровожадного райга, а взамен получил грозное оружие. Правда, как и всякое оружие, оно может быть применено не только во вред, но и во благо, попался бы разумный хозяин.

«У тебя есть такой на примете?..»

Вообще-то я обещал лук Бэру. Но как ты правильно напомнила, в душе у этого парня ещё есть занозы, которые нужно было бы вытащить, прежде чем вручать подарок. Следовательно...

«В путь!..»

Согласен!

Оглядываюсь. Пройденное за время болтовни с Мантией расстояние увело меня за пределы маленького поселения, на рейде которого останавливалась для расставания с одним из пассажиров шекка. Туман скрадывает очертания деревьев и топит в грязно-белой пелене далёкие силуэты домов. Никого и ничего. Тихо, как всегда перед рассветом, пока солнце ещё не оторвалось от горизонта и не начало бодро карабкаться вверх, в прозрачную синеву. Что ж, самое время для вознесения молитвы. Правда, надеюсь, она недолго будет оставаться таковой, предпочтя превратиться в беседу...

Кругляшек серебряной монеты, отрытый на дне сумки, приятно похолодил ладонь. Кажется, у меня завалялось несколько его товарищей, но их прискорбно мало для продолжительного путешествия. Зато для намеченной забавы довольно и одного «орла».

Щёлкаю пальцами, отправляя монету в полёт. Серебро тускло сверкнуло, описало дугу и упало в дорожную пыль, звякнув о камешки. Задерживаю дыхание. Прикрываю глаза. Прислушиваюсь. Так и есть: неторопливые шаги и стук посоха. Сзади. За моей спиной.

— Доброй дороги!

— Которой именно? — Спрашивают меня из тени капюшона.

— Какой сами пожелаете. К примеру, той, куда заглянули сейчас.

— Это твоя дорога, — возражает бог. — Тебе и решать, доброй она будет или нет.

— Ничего, что я вас позвал? Не нарушил планы? Не отвлёк? Не досадил?

— Я же пришёл, значит, всё правильно. Да и кому попало я даже на горсть монет не откликнусь... Есть просьбы?

— Как и всегда. Поворожить над дорогой, чтобы стала короче.

— Что так? — насмешливо спрашивает Хозяин Дорог. — Устал шагать?

— Хочу поскорее вернуться и закончить дела.

— Освобождаешь место для новых?

— Можно и так сказать. Поможете?

Бог перекладывает посох из руки в руку:

— Не могу отказать, ведь ты мне здорово удружил.

Искренне удивляюсь:

— Это чем же?

— Вывел сразу две души на перекрёстки, с которых начинаются новые пути. А значит, у меня прибавится забот.

— И что же хорошего в заботах?

— Пока по миру протянуты струны дорог, нужен и тот, кто за ними присматривает. А уж когда прокладываются новые... Тут впору петь и плясать! Я вот, когда домой загляну, обязательно отпраздную твой дар.

Ещё немного, и меня вгонят в краску. Пунцовую.

— Да не такой уж он и большой.

— Для тебя пусть вовсе невеликий, люди, которым ты его вручил, тоже не сразу поймут, насколько он драгоценен, зато скромному Хозяину Дорог всё ясно как на ладони... Потому я и пришёл по первому зову, хотя Пресветлая строго-настрого запретила кому-то кроме неё с тобой разговаривать.

— Это ещё почему?

— Ревнует, наверное! — хохотнул бог. — Женщина всё-таки, да к тому же вечно юная и вспыльчивая. Но на сей раз возразить нечего: всё заслужено и оплачено с лихвой. Хотя ты и отнял хлеб у неё, проложив тропинки для заблудившихся душ.

— Отнял хлеб? Не понимаю...

— Знаешь её имя?

— Откуда? Она не представилась согласно правилам.

Хозяин Дорог удручённо кивнул:

— Да, вместо того, чтобы запросто поговорить, по-дружески, вечно требует называть себя то Пресветлой Владычицей, то Всеблагой Матерью. Ничего не хочу сказать против: если кто-то и имеет право на пышные титулы, так это она. Но строгость не всегда уместна... А когда-то озорницу называли просто Эн-наатари.

Я покопался в памяти, извлекая познания о Старшем Языке.

— «Та, что рисует узоры»?

— Или «Та, что чертит», — поправили меня.

Точно! У гройгов в их излюбленном приветствии есть слово ahenna, как раз и означающее «начертанный».

— Значит, Эна? Красивое имя. Почему же она им не пользуется?

— Спроси сам, когда повстречаешь, — с ехидцей предложил бог. — Ну и куда тебе нужно попасть?

— Есть одно местечко, на запад отсюда. Южнее Вайарды миль эдак на полторы сотни, неподалёку от селения, именующегося Малые Холмы, в предгорьях эльфийских ланов. Как скоро я смогу туда попасть?

— А как скоро хочешь?

— Ну, меня бы устроило...

— Так насколько скоро?

Фигура бога задрожала маревом, тая в утреннем тумане, а вместе с её исчезновением и дорога начала плавиться свечным воском прямо у меня под ногами.

— А, чего время тянуть? — Махнул я рукой, свободной от ноши. — Прямо сейчас!

— Как пожелаешь...

Земля стала совсем жидкой, мягче воды, но не потащила меня на дно, а напротив, вздыбилась волной, подняла над белой кисеёй, под которой не было видно ничего — ни деревьев, ни дороги, ни близлежащих домов, а потом так же стремительно и не утруждая себя заблаговременными предупреждениями, упала вниз. Вместе со мной. Я не удержался на ногах, коленями проехался по острым камешкам, но зато уберёг от повреждений притихшую в корзинке кошку. Закинутый за спину лук злобно двинул меня по затылку, но именно этот удар и вернул ощущение реальности.